Огонь в его глазах (СИ) - Страница 38

- Спасибо. Какие-нибудь особые распоряжения? – уточнил Касиан у него и других руководителей полиции, которые собрались вокруг Лея на короткое совещание.

- Надо отфильтровать людей. Впереди должны стоять все те, кто не ходит дальше первого. Кто сильнее - сзади и по бокам, - сказал Ситте, напряженно вглядываясь в толпу: И освобождайте площадку для переноса быстрее. Нам давка не нужна.

- Есть.

Касиан спустился вниз, связался по рации с Марией и Йамманой, передал распоряжения. Проталкиваясь сквозь толпу обратно, он слышал обрывки разговоров:

- А что, правда, что всех удаля…

- Ты слышал, что Ягиль – новый глава СБ?

- Бьякка сбежал и теперь…

- Не понимаю, как Ягиль сможет возглавить СБ, если он дальше четвертого не ходит…

Касиан и сам ничего не понимал. О назначении Каля на все коммуникаторы передали одной строкой, и тут же – всем собраться в Ксеариате. Это так напоминало последнее землетрясение, что становилось не по себе. Только тогда все собирались после, а не до. Добравшись до площадки переноса, Касиан вместе с коллегами стал быстро ориентировать людей, помогая девушкам спуститься, направляя новичков и слабеньких ближе к входу.

Но в его мозгу билась только одна мысль: «Что, если их всех удалят? Что, если их всех удалят?» Половина его друзей не ходила дальше первого, как и у всех…если из миров удалят даже одну тысячу граждан из шести – не будет ни одной семьи, которой это не коснется. Каждый потеряет друга, мужа, жену, любимых – они словно умрут.

Главным принципом Касиана в жизни было не судить преждевременно. Он работал полицейским много лет, даже десятилетий. Он слишком хорошо знал, что любое дело, любое обвинение, кажущееся простым и ясным поначалу, может обернуться чем-то непредсказуемым, неожиданным. Но в тот момент он судил Яльсикара про себя и ничего не мог с собой поделать.

У Касиана не укладывалось в голове, как можно было поступить так эгоистично и подло. Как можно было так подставить Ксеара, с которым они сотни лет дружили и на пару правили этими мирами? Как можно было подвести стольких людей, обречь на пытку удаления из рая? И ради чего?

Седьмой мир.

- Господи, на мне как будто каменная плита лежит, прямо на груди, - простонала Дестина.

- Это не плита, это чертова задница слона. И как будто он еще усаживается поудобнее, скотина, - выдавила Джара еле слышно.

- Попробуй ко мне, Джара, может, тебе будет полегче, - предложила вихрь-Альбумена, которая, как ни в чем не бывало, гуляла по всему Седьмому, то вздымая песок до неба, то успокаиваясь.

- Не могу понять. Как будто на тебе вообще никакой нагрузки, - проворчала Дестина.

- Нам легче, потому что мы сильнее. Но вообще-то на Альбумене больше нагрузки, чем на вас, - заметила Зарайа. – А еще больше…

- На Айи, - охнула Дестина. – Господи, как он там? Как у него еще голова не лопнула от этой боли?

- Не лопнет, не волнуйся, - успокоила Альбумена, принимая в свои объятия туман-Джару, орошая все вокруг мелкими капельками. Так, что Зарайа зашипела и отодвинулась.

- Я здесь, девушки, как вы? – прошелестел ветер. В Седьмом стало свежо, как будто кто-то открыл форточку.

- Айи, - радостно вскрикнула Дестина, смешиваясь своими снежинками с ветром.

- Все хорошо. Потерпите немножко, маленькие мои. Через часок все наладится.

- Скольких ты собираешься удалить? – обеспокоенно спросила Альбумена.

- Пятьсот человек, примерно так. На один день, а потом будем думать, что делать.

Весь Седьмой мир погрузился в тишину, переваривая тяжелую новость. За все триста лет существования миров Ксеар никогда никого не удалял просто так. Один день – двадцать дней в мирах. А что потом?

- Господи, какой ужас, - вдруг пробормотала Джара. – Они все будут тебя ненавидеть.

Дестина издала тихое восклицание, и снова стало очень тихо на несколько секунд.

- Разберемся, - сухо бросил ветер. – Держитесь тут и не раскисайте, хорошо? Мне больше не на кого положиться.

Когда Айи исчез, Джара тихо заплакала:

- Убейте меня, зачем я это сказала? Я его оскорбила, да? Оскорбила?

- Джара! – резко сорвалась Альбумена, заорала: Если бы я могла, я бы дала тебе пощечину! Но здесь я не могу, так что успокойся сама, пожалуйста! Девушки, держите себя в руках все. Сейчас не время биться в истерике, бормотать глупости и впадать в панику.

- Ну ладно тебе, не кричи на нас. Правда, тяжело очень, Джара не виновата, - пробормотала Дестина. – Зар, ты как?

- Супер просто, - с горечью отозвался огонь, едва заметный на холодной поверхности скалы. – Я не могу поверить, что Аквинсар так поступил…

- А Яльсикар? Это разве на него похоже? – осведомилась Альбумена. – Не делайте слишком быстрых выводов, потом стыдно будет. Поменьше болтайте, побольше копите силы, девушки.

Зарайа недовольно пошевелилась на скале:

- Альбумена, ты не слишком…

- Заткнись! Заткнитесь все, страдалицы! Мы в сердце миров. Мы должны верить. Кто, если не мы? Все будет хорошо, ясно? Все. Будет. Хорошо.

«Я пока только прошу». «Нет другого выхода». «Всего один день». «Тяжелая ситуация». «Мы найдем решение»…

Слова Ксеара доходили словно сквозь туман. Касиана посетило ощущение полной нереальности происходящего. На лицах людей, стоявших впереди, отражался первоклассный ужас. Несколько десятков исчезли прямо во время речи правителя, чтобы сбежать, спрятаться в Первом, надеясь, что их не удалят. Касиан вздохнул: их чувства были понятны, но поступок – все равно очень глуп. Служба безопасности всех отфиксирует и разыщет. А когда все наладится – все они получат приличный штраф за неуважение к Ксеару.